Поэт объездил всю Евпору, пол Земли!
Виновен в этом - давний, чудный сон:
Слепец небритый подань попросил
Затем, приняв её, вот что промолвил он:
«Я знаю...Вдохновенья ищешь, сын?
Но в творческий поток и озаренья свет,
Тебя способна Муза отвести,
А ты без Музы кто? Пожалуй, не поэт!»
Проснувшись, приняв это откровенье,
Собрался быстро в неизвестную дорогу.
Его манила Муза - Тайна Вдохновенья,
И школа изложений мыслей - в слово.
13 лет бродил по жизни странник.
Стучался в двери, но ему не отворяли.
Нередко: иль хозяин, иль охранник,
Слова обидные озлобленно кричали:
«А ну пошёл! Бездельник! Шут и Плут!
Ещё один! Нашёлся мне – рифмач-поэт!
Проваливай и знай – не место тебе тут!
А то, собак спущу! Вот будет им – дессерт!»
Лишь изредка Поэту жалостливый кто,
Бросал сухарь или гнутый пятак.
За стол же, никогда не приглашал никто.
И добавляли: «Честь невелика!» Вот так!
Он дальше шёл и спрашивал о Музе,
Но отвечали: не знают, мол о ней...
Не заводили в дом. Он выглядел – обузой
Для труженников ферм или полей.
«Пойми, работник нужен всем, а ты,
Как посмотрю – баклуши бить мастак...
Хватает лично мне, наездницы-жены!
Стишки – лишь баловство одно... Пустяк!»
Махнув рукой, хозяин дверь закрыл
И вставив ключ, крутнул ночной замок.
Стакан воды, и то не предложил...
Всё ясно тут... Какой с поэта прок?
...Он шёл и шёл на запад... Изветшал
На нём старый заношенный кафтан.
Подошвы обувные стёр и словно пёс устал.
А тут ещё – зима... Метель... Буран...
«О Муза-а... где-е… ты-ы…?! Это я – Поэ-эт!...»
Но выла – вьюга. Волки выли. Выла душа.
И подошла вплотную в белом – Смерть,
Глазницами пустыми оцéнив не дыша.
Раздался Смерти голос важный, ледяной:
«Достаточно нужду познал ты и болезни…
Пришла я… Чтобы тебя забрать с собой…»
Ей вторил эхом дикий вой: «Возмездие»…
Поэт ответил: «Что ж, похоже Чудо-Музу,
Мне встретить на пути и вовсе не дано.
Возьми мой Дух. Наполни cмертeй лузу
И да свершиться то, чему быть суждено!»
Приблизилась! Белели кисти Бездыханной –
Обветренные долгими скитаниями в веках.
«Ты тоже – Странник! Правда, с чёрной тайной»-
Поэт добавил скромно, ощущая жуткий страх.
И в этот миг, разверзся с небес свет!
И Голос громогласный эхом прозвучал:
«Не тронь его до времени! Теперь ступай, Поэт!
Найди мечту! Запомни – Я, шанс дал!»
Исчезла Смерть в поклоне. Ветер стих.
Голодной стаей волки в страхе отбежали.
Поэт услышав нежный, песенный мотив
Отправился туда, откуда музыка звучала.
Увидев вскоре слабый жёлтый огонёк,
Вперёд ступая из последних самых сил.
Взошёл Поэт на чей-то каменный порог
И, подав слабый голос, помошь попросил.
Открыла дверь весёлая и пьяная вдова.
Она снизу до вéрху оценила взглядом гостя
И молвила, пытаясь выдать нужные слова:
«Ты хто? Грабитиль или Странник просто?»
Услышав тихий, совсем неожиданный ответ,
Она, не долго думая, втащила к себе гостя.
«Вот это – да! Забрёл на огонёк ко мне – поэт!
Поешь, помойся, отоспись! Худой! Кожа и кости!
Наутро... чистый, сытый, нахмеле, довольный
Читал поэт стихи (почти в скитаниях забытые)
И веселил вдову он: то - пародией крамольной,
То - баснею, то - сказками, то - ласками пропитыми.
Летело время. Пустотой наполнен был тот мир.
За выпивками, суетой забылся он и много лет
Вдову, случайных встречных, как шут он веселил.
Пока однажды серьёзно не задумался Поэт.
Он вспомнил Голос и мечту о Музе, в давних снах,
Но возвращался снова в мир реальности, уюта.
Овладевал им, в этих мыслях, жуткий страх!
И Голос чей-то звал, и совесть ныла люто!
Так длилось долго, но одним дождливым днём,
Вдова проснулась, как обычно на похмелье,
Но след Поэта, вдруг простыл! И днём с огнём
Не разыскать вдове: ни парня, ни веселья!
Свободной поступью, без крова, но довольный
Отправился наш странник за Желанной.
Любовь незримая звала и дух исчез крамольный
Оставив место чистоте и цели долгожданной.
И снова год замкнул очередной свой круг.
Смеясь судьбе, Поэт отбросил вызов воли
И слёг в горячке. Подкосил его недуг.
Ныли суставы. Нестерпимы были боли.
Туман... Кошмар... Воды... Воды...
Дорога... Тени... Бездомные собаки...
Вдова... Трава... Горы... Пруды...
Театр... Сцена... Поле... Маки...
«Какая тишь... и соловей... Не устаёт он петь.
Где я? Кто дал мне свой приют? А может я в раю?
Сил нет, а впрочем лучше не смотреть
На сон очередной в неведомом краю...
Но час за часом и минутой за минутой
К Поэту силы постепенно возвращались.
И взор яснел. Блаженство от тепла, уюта
С лучами солнца на лице отображалось.
Два глаза, словно окна, звали в небо.
«Кто ты?», - спросил Поэт у Глаз негромко.
В ответ, залился соловей из сада слева,
Своею чудной трелью громко, тонко!
А справа губы нежно прошептали:
«Ты не узнал меня? Ведь это я, Поэт...
Глаза твои меня тринадцать лет искали,
А ноги исходили почти целый свет!
Я та, кого ты неустанно звал все годы...
Ты двигался вперёд, судьбе навстечу шёл.
Но ты совсем не знал, что Музу не находят.
Она сама приходит к тем, кто сам себя нашёл!»
